Неточные совпадения
— Кончился, — сказал священник и
хотел отойти; но вдруг слипшиеся усы мертвеца шевельнулись, и ясно в
тишине послышались из глубины груди определенно-резкие звуки...
Упоминание Агафьи Михайловны о том самом, о чем он только что думал, огорчило и оскорбило его. Левин нахмурился и, не отвечая ей, сел опять за свою работу, повторив себе всё то, что он думал о значении этой работы. Изредка только он прислушивался в
тишине к звуку спиц Агафьи Михайловны и, вспоминая то, о чем он не
хотел вспоминать, опять морщился.
Хотя ему и подозрительна была
тишина ее как будто сдерживаемого дыханья и более всего выражение особенной нежности и возбужденности, с которою она, выходя из-за перегородки, сказала ему: «ничего», ему так хотелось спать, что он сейчас же заснул.
Я поставлю полные баллы во всех науках тому, кто ни аза не знает, да ведет себя похвально; а в ком я вижу дурной дух да насмешливость, я тому нуль,
хотя он Солона заткни за пояс!» Так говорил учитель, не любивший насмерть Крылова за то, что он сказал: «По мне, уж лучше пей, да дело разумей», — и всегда рассказывавший с наслаждением в лице и в глазах, как в том училище, где он преподавал прежде, такая была
тишина, что слышно было, как муха летит; что ни один из учеников в течение круглого года не кашлянул и не высморкался в классе и что до самого звонка нельзя было узнать, был ли кто там или нет.
Тарас видел, как смутны стали козацкие ряды и как уныние, неприличное храброму, стало тихо обнимать козацкие головы, но молчал: он
хотел дать время всему, чтобы пообыклись они и к унынью, наведенному прощаньем с товарищами, а между тем в
тишине готовился разом и вдруг разбудить их всех, гикнувши по-казацки, чтобы вновь и с большею силой, чем прежде, воротилась бодрость каждому в душу, на что способна одна только славянская порода — широкая, могучая порода перед другими, что море перед мелководными реками.
Если б я не искала
тишины, уединения, не
захотела бежать от людей, разве бы я пошла за вас?
Ему нравилось, что эти люди построили жилища свои кто где мог или
хотел и поэтому каждая усадьба как будто монумент, возведенный ее хозяином самому себе. Царила в стране Юмала и Укко серьезная
тишина, — ее особенно утверждало меланхолическое позвякивание бубенчиков на шеях коров; но это не была
тишина пустоты и усталости русских полей, она казалась
тишиной спокойной уверенности коренастого, молчаливого народа в своем праве жить так, как он живет.
Клим вздохнул, послушал, как
тишина поглощает грохот экипажа,
хотел подумать о дяде, заключить его в рамку каких-то очень значительных слов, но в голове его ныл, точно комар, обидный вопрос...
Все это совершилось удивительно быстро, а солдаты шли все так же не спеша, и так же тихонько ехала пушка — в необыкновенной
тишине;
тишина как будто не принимала в себя, не
хотела поглотить дробный и ленивенький шум солдатских шагов, железное погромыхивание пушки, мерные удары подков лошади о булыжник и негромкие крики раненого, — он ползал у забора, стучал кулаком в закрытые ворота извозчичьего двора.
И ушла, оставив его, как всегда, в темноте, в
тишине. Нередко бывало так, что она внезапно уходила, как бы испуганная его словами, но на этот раз ее бегство было особенно обидно, она увлекла за собой, как тень свою, все, что он
хотел сказать ей. Соскочив с постели, Клим открыл окно, в комнату ворвался ветер, внес запах пыли, начал сердито перелистывать страницы книги на столе и помог Самгину возмутиться.
В
тишине эти недоумевающие шепоты были слышны очень ясно,
хотя странный, шлифующий шорох, приближаясь, становился все гуще.
Три группы людей, поднимавших колокол, охали, вздыхали и рычали. Повизгивал блок, и что-то тихонько трещало на колокольне, но казалось, что все звуки гаснут и вот сейчас наступит торжественная
тишина. Клим почему-то не
хотел этого, находя, что тут было бы уместно языческое ликование, буйные крики и даже что-нибудь смешное.
Уже не один раз Клим слышал в
тишине сочный голос, мягкий смех Алины, но упрямо не
хотел пойти к девицам.
Он помнил эту команду с детства, когда она раздавалась в
тишине провинциального города уверенно и властно,
хотя долетала издали, с поля. Здесь, в городе, который командует всеми силами огромной страны, жизнью полутораста миллионов людей, возглас этот звучал раздраженно и безнадежно или уныло и бессильно, как просьба или же точно крик отчаяния.
— Видишь, и сам не знаешь! А там, подумай: ты будешь жить у кумы моей, благородной женщины, в покое, тихо; никто тебя не тронет; ни шуму, ни гаму, чисто, опрятно. Посмотри-ка, ведь ты живешь точно на постоялом дворе, а еще барин, помещик! А там чистота,
тишина; есть с кем и слово перемолвить, как соскучишься. Кроме меня, к тебе и ходить никто не будет. Двое ребятишек — играй с ними, сколько
хочешь! Чего тебе? А выгода-то, выгода какая. Ты что здесь платишь?
Нет, Бог с ним, с морем! Самая
тишина и неподвижность его не рождают отрадного чувства в душе: в едва заметном колебании водяной массы человек все видит ту же необъятную,
хотя и спящую силу, которая подчас так ядовито издевается над его гордой волей и так глубоко хоронит его отважные замыслы, все его хлопоты и труды.
А сам Обломов? Сам Обломов был полным и естественным отражением и выражением того покоя, довольства и безмятежной
тишины. Вглядываясь, вдумываясь в свой быт и все более и более обживаясь в нем, он, наконец, решил, что ему некуда больше идти, нечего искать, что идеал его жизни осуществился,
хотя без поэзии, без тех лучей, которыми некогда воображение рисовало ему барское, широкое и беспечное течение жизни в родной деревне, среди крестьян, дворни.
Монастырь он обошел кругом и через сосновую рощу прошел прямо в скит. Там ему отворили,
хотя в этот час уже никого не впускали. Сердце у него дрожало, когда он вошел в келью старца: «Зачем, зачем он выходил, зачем тот послал его „в мир“? Здесь
тишина, здесь святыня, а там — смущенье, там мрак, в котором сразу потеряешься и заблудишься…»
На пакете же написано: «Ангелу моему Грушеньке, коли
захочет прийти»; сам нацарапал, в
тишине и в тайне, и никто-то не знает, что у него деньги лежат, кроме лакея Смердякова, в честность которого он верит, как в себя самого.
Казалось, что все злые духи собрались в одно место и с воем и плачем носились по тайге друг за другом, точно они
хотели разрушить порядок, данный природе, и создать снова хаос на земле. Слышались то исступленный плач и стенания, то дикий хохот и вой; вдруг на мгновение наступала
тишина, и тогда можно было разобрать, что происходит поблизости. Но уже по этим перерывам было видно, что ветер скоро станет стихать.
Там я был волен, делал что
хотел, никто мне не мешал; вместо этих пошлых речей, грязных людей, низких понятий, грубых чувств там были мертвая
тишина и невозмущаемый досуг.
Мы свернули на Садовую. На трехминутной остановке я немного,
хотя еще не совсем, пришел в себя. Ведь я четыре месяца прожил в великолепной
тишине глухого леса — и вдруг в кипучем котле.
Устроив под старость свой угол, в котором они,
хотя и условно, могли считать себя полными хозяевами, старики зажили в нем тихо и скромно, как бы вознаграждая себя этою
тишиной и уединением за суетливые годы тяжелой жизни «в чужих людях».
После недавней бури в природе воцарилась полная
тишина,
хотя небо больше, чем вчера, было покрыто тучами.
В зале опять настала вызывающая на размышление сумрачная
тишина. Няня
хотела погулять насчет докторши, но и это не удалось.
Обогащенный новыми книгами и новыми впечатлениями, которые сделались явственнее в
тишине уединения и ненарушимой свободы, только после чурасовской жизни вполне оцененной мною, я беспрестанно разговаривал и о том и о другом с своей матерью и с удовольствием замечал, что я стал старше и умнее, потому что мать и другие говорили, рассуждали со мной уже о том, о чем прежде и говорить не
хотели.
Внизу —
тишина. В воздухе — тонкие, непонятные, почти невидимые нити. Их каждую осень приносит оттуда, из-за Стены. Медленно плывут — и вдруг вы чувствуете: что-то постороннее, невидимое у вас на лице, вы
хотите смахнуть — и нет: не можете, никак не отделаться…
Полюбовавшись им минуты с две, Санин
хотел было заговорить, нарушить эту священную
тишину — как вдруг дверь из соседней комнаты растворилась, и на пороге появилась молодая, красивая дама в белом шелковом платье, с черными кружевами, в бриллиантах на руках и на шее — сама Марья Николаевна Полозова.
Его высокая, бескорыстная душа была достойна мученического венца!» Потом Джемма изъявляла свое сожаление о том, что жизнь Санина, по-видимому, так дурно сложилась, желала ему прежде всего успокоения и душевной
тишины и говорила, что была бы рада свидеться с ним —
хотя и сознает, как мало вероятно подобное свиданье…
Он молчит, не слышит вопроса или не
хочет ответить, потом — снова падают в ожидающую
тишину его слова...
Попадья моя не унялась сегодня проказничать,
хотя теперь уже двенадцатый час ночи, и
хотя она за обычай всегда в это время спит, и
хотя я это и люблю, чтоб она к полуночи всегда спала, ибо ей то здорово, а я люблю слегка освежать себя в ночной
тишине каким удобно чтением, а иною порой пишу свои нотатки, и нередко, пописав несколько, подхожу к ней спящей и спящую ее целую, и если чем огорчен, то в сем отрадном поцелуе почерпаю снова бодрость и силу и тогда засыпаю покойно.
«Зачем?» —
хотел крикнуть Кожемякин, но промолчал, боясь, что они всё-таки не станут говорить и, напрягая слух, ловил слова, едва колебавшие
тишину.
Вероятно, ее супругу наскучили слезы, вздохи и
тишина в уединении, потому что Прасковья Ивановна целый год не
хотела никого видеть.
Все
хотят дешевенького счастья,
Сытости, удобств и
тишины,
Ходят и — все жалуются, стонут,
Серенькие трусы и лгуны.
Хотя иногда набежит туча с грозой и сильным вихрем, с частым и крупным дождем, который забьет ваши наплавки под траву, в шумные брызги и пузыри изрубит гладкую поверхность воды, взмутит ее, если она неглубока, отнесет длинные плетеницы трав туда, где их не бывало, так изменит положение места уженья, что вы сами его не узнаете… но туча пронеслась, влажная, парная теплота разливается в воздухе, мгновенно наступает глубокая
тишина, все приходит в порядок: круглые, зеленые лопухи медленно отплывают на свое прежнее место, длинные листья прибрежной травы снова расстилаются широко над водою, и рыба, испуганная на время внезапным возмущением стихий, с новою жадностью бросается на ваши, между тем оправленные, крючки.
Коли
хотите, и среди этой
тишины, от времени до времени, раздается полемика, но односторонняя и как-то чересчур уж победоносная.
— Мне жить хочется! — проговорил я искренно. — Жить, жить! Я
хочу мира,
тишины,
хочу тепла, вот этого моря, вашей близости! О, как бы я
хотел внушить и вам эту страстную жажду жизни! Вы только что говорили про любовь, но для меня было бы довольно и одной близости вашей, вашего голоса, выражения лица…
Тишина ночи рисуется пред ним в виде бескрайнего пространства темной воды, она совершенно неподвижна, — разлилась всюду и застыла, нет ни ряби на ней, ни тени движения, и в ней тоже нет ничего,
хотя она бездонно глубока.
Мельников не явился ночевать, Евсей пролежал всю ночь один, стараясь не двигаться. При каждом движении полог над кроватью колебался, в лицо веял запах сырости, а кровать певуче скрипела. Пользуясь
тишиной, в комнате бегали и шуршали проклятые мыши, шорох разрывал тонкую сеть дум о Якове, Саше, и сквозь эти разрывы Евсей видел мёртвую, спокойно ожидающую пустоту вокруг себя, — с нею настойчиво
хотела слиться пустота его души.
В комнате наступила минута безмолвной
тишины, как бы в память этих двух женщин, перед одними именами которых
хотела поклониться непреклонная, седая голова Стугиной.
Майские сумерки, нежная молодая зелень с тенями, запах сирени, гуденье жуков,
тишина, тепло — как все это ново и как необыкновенно,
хотя весна повторяется каждый год!
Павлин. А так же — ни слова, да и все тут. Пройдут барышня в гостиную, чаю накушаются, я им доклад сделаю; тогда вам всем резолюция и выдет. Как же вы
хотите, чтоб праздничное дело, утром, да сейчас за суету? Барышня в это время
тишину любят и чтоб никто их не беспокоил, особливо об деньгах. Вы то подумайте: когда они приедут из собора, сядут в размышлении и подымут глазки кверху, где душа их в это время бывает?
Рено, сказав Рославлеву, что он надеется скоро видеть его свободным, вышел из комнаты; дверь захлопнулась, и через несколько секунд глубокая
тишина воцарилась кругом заключенных. Рославлев
хотел начать разговор с своим товарищем; но он прижал ко рту палец и, помолчав несколько времени, сказал по-французски...
— Ну — и с первого же базара меня повезли, того-этого, в участок и устроили триумф: если
хотите, того-этого, петь по нотам, то вот вам императорский театр, пожалуйте! «А если без нот, того-этого?» А если без нот, то будет это нарушение
тишины и порядка, и вообще вам надо вытрезвиться… Шучу, но в этом роде нечто было, сейчас стыдно вспомнить. Но вытрезвили.
Мы шли узкой тропинкой, по ней взад и вперёд ползали маленькие красные змейки, извиваясь у нас под ногами.
Тишина, царившая вокруг, погружала в мечтательно-дремотное состояние. Следом за нами по небу медленно двигались чёрные стаи туч. Сливаясь друг с другом, они покрыли всё небо сзади нас, тогда как впереди оно было ещё ясно,
хотя уже клочья облаков выбежали в него и резво неслись куда-то вперёд, обгоняя нас.
— Я, Крестьян Иванович, люблю
тишину, — проговорил господин Голядкин, бросая значительный взгляд на Крестьяна Ивановича и, очевидно, ища слов для удачнейшего выражения мысли своей, — в квартире только я да Петрушка… я
хочу сказать: мой человек, Крестьян Иванович. Я
хочу сказать, Крестьян Иванович, что я иду своей дорогой, особой дорогой. Крестьян Иванович. Я себе особо и, сколько мне кажется, ни от кого не завишу. Я, Крестьян Иванович, тоже гулять выхожу.
Раздаются замедленные, ленивые шаги ночного сторожа, и я различаю не только каждый удар его кованых, тяжелых рыбачьих сапогов о камни тротуара, но слышу также, как между двумя шагами он чиркает каблуками. Так ясны эти звуки среди ночной тиши, что мне кажется, будто я иду вместе с ним,
хотя до него — я знаю наверное — более целой версты. Но вот он завернул куда-то вбок, в мощеный переулок, или, может быть, присел на скамейку: шаги его смолкли.
Тишина. Мрак.
Гаврила чувствовал себя раздавленным этой мрачной
тишиной и красотой и чувствовал, что он
хочет видеть скорее хозяина. А если он там останется?.. Время шло медленно, медленнее, чем ползли тучи по небу… И
тишина, от времени, становилась все зловещей… Но вот за стеной мола послышался плеск, шорох и что-то похожее на шепот. Гавриле показалось, что он сейчас умрет..
Татьяна. Едва ли старики будут пить чай… Как
хочешь, впрочем. (Пауза.) Раньше
тишина тяготила меня, а теперь мне приятно, что у нас тихо.
Татьяна. Ты нигде не бываешь… только наверху у Лены… каждый вечер. И это очень беспокоит стариков… (Петр, не отвечая, ходит и свищет.) Знаешь — я стала сильно уставать… В школе меня утомляет шум и беспорядок… здесь —
тишина и порядок.
Хотя у нас стало веселее с той поры, как переехала Лена. Да-а, я очень устаю! А до праздников еще далеко… Ноябрь… Декабрь. (Часы бьют шесть раз.)